(Стройплощадка. МИТРИЧ и АКИМЫЧ режутся в домино.)
ЛЯКСЕВНА. Опять не работаем? Все, мужики, лопнуло мое терпение.
МИТРИЧ. Ляксевна…
АКИМЫЧ. Ляксевна…
ПЕТРОВНА. (Появляется сильно взволнованная, с ружьем) Ляксевна-а! Ляксевна-а!
ЛЯКСЕВНА. Ты что, Петровна? Охренела?
ПЕТРОВНА. Ляксевна, беда. Палыч из района звонил, сейчас сюда иностранная делегация прибудет.
МИТРИЧ. Принесло их. А у нас тут мусор, грязь, вонь – сейчас все зафотографируют.
АКИМЫЧ. А пускай клевещут.
ЛЯКСЕВНА. Спокойно. Митрич.
МИТРИЧ. Я!
ЛЯКСЕВНА. Возьмешь ведро краски…
МИТРИЧ. Понял. (Собирается бежать).
ЛЯКСЕВНА. Стоять! Да покрасишь сторожку, что у входа.
МИТРИЧ. Понял. (Собирается бежать).
ЛЯКСЕВНА. Стоять! Краски не жалеть.
МИТРИЧ. Понял. (Убегает).
ЛЯКСЕВНА. Акимыч. (Акимыч тормозит)… Акимыч! (Тормозит)… Акимы-ыч!!!
АКИМЫЧ. Ну?
ЛЯКСЕВНА. Возьми мужиков, лопаты, да заройте траншею, что возле котлована. Ступай…(Акимыч уходит). А ты, Петровна, пойди в бане холодную воду перекрой.
ПЕТРОВНА. Батюшки, зачем это?
ЛЯКСЕВНА. Смекай. Они там голые, ошпаренные будут кричать, а иностранцы подумают, что это их приветствуют.
ПЕТРОВНА. Поняла. Ну, Ляксевна, ну, голова. (Убегает).
МИТРИЧ. (Вбегая). Порядок, Ляксевна, покрасил я старушку.
ЛЯКСЕВНА. Ты что, Митрич, какую старушку?
МИТРИЧ. Ну, ту старушку, что у входа. Сидела – яблоками торговала… Ну, я с ведром краски подкрался и… сейчас милиция приедет.
ЛЯКСЕВНА. Олух! Пень! Сторожку надо было покрасить, а не старушку. Я ж тебя сейчас самого покрашу.
АКИМЫЧ. (Появляясь). Пляши, Ляксевна, нет больше котлована, зарыли.
ЛЯКСЕВНА. Акимыч, милай, да студенты ж этот котлован три года рыли. Траншею надо было засыпать. Я ж тебя сейчас самого живым закопаю!..
ПЕТРОВНА. (Радостно бежит с оторванной телефонной трубкой в руке). Ляксевна-а! Ляксевна-а! Куды полез? (Стреляет в кого-то из ружья и, видимо попадает). Ляксевна, Палыч из района звонил, – не будет иностранная делегация, отменяется.
МИТРИЧ. Фу-у-у.
АКИМЫЧ. Пронесло.
ПЕТРОВНА. Весна скоро.
ЛЯКСЕВНА. А голые-то в бане – кричат.
ЛЯКСЕВНА. Опять не работаем? Все, мужики, лопнуло мое терпение.
МИТРИЧ. Ляксевна…
АКИМЫЧ. Ляксевна…
ПЕТРОВНА. (Появляется сильно взволнованная, с ружьем) Ляксевна-а! Ляксевна-а!
ЛЯКСЕВНА. Ты что, Петровна? Охренела?
ПЕТРОВНА. Ляксевна, беда. Палыч из района звонил, сейчас сюда иностранная делегация прибудет.
МИТРИЧ. Принесло их. А у нас тут мусор, грязь, вонь – сейчас все зафотографируют.
АКИМЫЧ. А пускай клевещут.
ЛЯКСЕВНА. Спокойно. Митрич.
МИТРИЧ. Я!
ЛЯКСЕВНА. Возьмешь ведро краски…
МИТРИЧ. Понял. (Собирается бежать).
ЛЯКСЕВНА. Стоять! Да покрасишь сторожку, что у входа.
МИТРИЧ. Понял. (Собирается бежать).
ЛЯКСЕВНА. Стоять! Краски не жалеть.
МИТРИЧ. Понял. (Убегает).
ЛЯКСЕВНА. Акимыч. (Акимыч тормозит)… Акимыч! (Тормозит)… Акимы-ыч!!!
АКИМЫЧ. Ну?
ЛЯКСЕВНА. Возьми мужиков, лопаты, да заройте траншею, что возле котлована. Ступай…(Акимыч уходит). А ты, Петровна, пойди в бане холодную воду перекрой.
ПЕТРОВНА. Батюшки, зачем это?
ЛЯКСЕВНА. Смекай. Они там голые, ошпаренные будут кричать, а иностранцы подумают, что это их приветствуют.
ПЕТРОВНА. Поняла. Ну, Ляксевна, ну, голова. (Убегает).
МИТРИЧ. (Вбегая). Порядок, Ляксевна, покрасил я старушку.
ЛЯКСЕВНА. Ты что, Митрич, какую старушку?
МИТРИЧ. Ну, ту старушку, что у входа. Сидела – яблоками торговала… Ну, я с ведром краски подкрался и… сейчас милиция приедет.
ЛЯКСЕВНА. Олух! Пень! Сторожку надо было покрасить, а не старушку. Я ж тебя сейчас самого покрашу.
АКИМЫЧ. (Появляясь). Пляши, Ляксевна, нет больше котлована, зарыли.
ЛЯКСЕВНА. Акимыч, милай, да студенты ж этот котлован три года рыли. Траншею надо было засыпать. Я ж тебя сейчас самого живым закопаю!..
ПЕТРОВНА. (Радостно бежит с оторванной телефонной трубкой в руке). Ляксевна-а! Ляксевна-а! Куды полез? (Стреляет в кого-то из ружья и, видимо попадает). Ляксевна, Палыч из района звонил, – не будет иностранная делегация, отменяется.
МИТРИЧ. Фу-у-у.
АКИМЫЧ. Пронесло.
ПЕТРОВНА. Весна скоро.
ЛЯКСЕВНА. А голые-то в бане – кричат.